Я больше ничего не могла видеть; комната и окружавшие меня люди надёжно спрятались в застилавшем глаза тумане. Но слышать я могла и слышала... смех. Они бездушно смеялись над моими слезами и даже не старались этого скрыть. Ни тени сочувствия, ни малейшего признака - ни в одном из них. Все прекрасно знали, что со мной происходит, но, как видно, не побывав в чужой шкуре, невозможно по-настоящему понять чувства ближнего. Что ж, я давно знала, какие люди меня окружают. Ничего нового я для себя сегодня не открыла. Слёзы уже бежали по щекам, но легче всё не становилось. Наконец не выдержав, я бросилась прочь из комнаты, сопровождаемая новым взрывом хохота, на ходу вытирая лицо руками. Выбежав в полутёмный коридор, я остановилась и прижалась к прохладной стене, глубоко и размеренно дыша. Отделённая от остальных толстой стеной, я полушёпотом, словно мантру, повторяла простую истину, открывшуюся мне уже давно, но оттого, увы, не переставшую быть актуальной. Я ненавижу резать лук!"
четверг, 10 января 2013
Я больше ничего не могла видеть; комната и окружавшие меня люди надёжно спрятались в застилавшем глаза тумане. Но слышать я могла и слышала... смех. Они бездушно смеялись над моими слезами и даже не старались этого скрыть. Ни тени сочувствия, ни малейшего признака - ни в одном из них. Все прекрасно знали, что со мной происходит, но, как видно, не побывав в чужой шкуре, невозможно по-настоящему понять чувства ближнего. Что ж, я давно знала, какие люди меня окружают. Ничего нового я для себя сегодня не открыла. Слёзы уже бежали по щекам, но легче всё не становилось. Наконец не выдержав, я бросилась прочь из комнаты, сопровождаемая новым взрывом хохота, на ходу вытирая лицо руками. Выбежав в полутёмный коридор, я остановилась и прижалась к прохладной стене, глубоко и размеренно дыша. Отделённая от остальных толстой стеной, я полушёпотом, словно мантру, повторяла простую истину, открывшуюся мне уже давно, но оттого, увы, не переставшую быть актуальной. Я ненавижу резать лук!"
четверг, 13 декабря 2012
01:08
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 11 декабря 2012
21:12
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
20:51
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
20:46
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 19 апреля 2012
Внимательно просмотрите этот список. Возможно что-то из этого относится и к вам.
Предрасположения к становлению вампиром:
1.Рожденный в определенное время года (новолуние, святые праздники)
2.Рожденный с избыточным волосяным покровом, красной родинкой на руке.
3.Слишком рано отнятый от материнской груди.
4.Рожденный седьмой сын седьмого отца.
5.Умерший не окрещенным.
6.Мать видела вампира, будучи беременной.
Это одни из основных признаков, что вам суждено стать вампиром. Поверили? А теперь уважаемые седьмые сыновья, рано переведенные на соску, во младенчестве жившие рядом с вампирской общиной или приверженцы других религий. Можете быть спокойны.
Вампиризм или как его называют романтики - вирус вечной жизни, передается только через укус вместе со слюной вампира, да и то только если вампир с чего-то решил разделить с вами вечность. Вовремя промытая рана и обращение в скорую помощь, при условии, что из вас высосали мало крови и вы можете передвигаться самостоятельно, избавит вас от солнцебоязни навсегда..."
Сто развеянных слухов о вампирах.
вторник, 17 апреля 2012
01:11
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Юпитер неподвижный. В кабинет
Ко мне вошел советник тайный Гете,
Пожал мне руку и сказал: "Вас ждет
Эрцгерцог на бостон. Кольцо и якорь".
Закрыв окно, я потушил свечу.
1925
воскресенье, 15 апреля 2012
Ела белка булку вилкой,
Но от вилки мало толку.
Как ни тыкай булку пылко,
Булка крутится на полке.
Мяла белка булку палкой,
Свесив на бок хвост уныло.
Было белке булку жалко,
Да и белку жалко было.
Била белка булку пилкой,
Стулом стукала устало.
Била полкой и бутылкой,
На пол с грохотом бросала.
Только белке бесполезно
Об пол булку стукать гулко.
Мы-то знаем, если честно,
Три недели этой булке.
Пнула белка булку лапкой.
Как ей булка надоела!
Лучше б сгрызла пряник сладкий
Или семечек поела.
01:29
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
01:26
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
01:25
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
01:22
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
01:20
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
И шумный гомон пестрых юбок за той повозкою идет.
Лишь в такт шагов звучат мониста, неведомый огонь в глазах …
Мать, прижимающая сына, мальчишку смуглого в слезах.
Всевышний Бог им дал приволье, вольны как птицы в небесах,
Но им хотелось тяжесть будней забыть в своих тревожных снах.
По миру словно ураганом они разбросаны навек,
Идет за конною упряжкой с кнутом усталый человек.
Лишь Богу одному известно, где будет завтра сей народ,
Цыган и сам не замечает, какой дорогою идет.
А может, Божье провиденье поможет счастье им найти,
И будет не нужна дорога, и будет некуда идти.
01:18
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
01:16
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
01:16
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
01:16
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 07 апреля 2012
— Правда? — вспыхнули глаза у павлина. — Кто же, например?
— Ну, например, сидящая здесь дама.
— Эта женщина? — капитан обратил свой взор на Вилли, которая расплылась в улыбке и учтиво кивнула ему в ответ.
— Именно. Эта женщина, — подтвердил Кармоди. — Самая лучшая в мире. Разве не красотка? — И он вывел улыбающуюся Вилли на площадку, чтобы доказать это. Все замерли, понимая, что вызов принят и что эта потрепанная временем пара ни за что не уступит. Они станцевали твист, потом танго и даже польку. И присутствовавшие янки тоже поняли, что их бортинженер из Техаса действительно великолепная танцовщица, может, не лучшая в мире, но вполне способная поспорить с узкоглазыми красотками; похоже, эти каблуки были знакомы не с одной танцевальной площадкой. Но в конечном счете победительницей оказалась не она, а Кармоди, который с честью закончил танец в одиночестве в центре салона. Кармоди танцевал с такой страстью, что все расступились. Расчистив себе место, он начал исполнять хорнпайп — и на это чудо стоило посмотреть. Даже оркестранты перестали играть. Айку уже доводилось несколько раз видеть этот спектакль, но это было много лет тому назад в маленьких тусклых пивных барах, которые не шли ни в какое сравнение с этой ослепительной сценой и международной значимостью происходящего. Танец начинался с простого движения — пятка — носок, пятка — носок и выброс ноги. Иногда Кармоди сопровождал этот выброс хлопком, иногда ударял противоположной рукой по ступне. Ноги задирались все выше и выше, а движения рук становились все более размашистыми. И каждый раз, когда казалось, что он уже выдохся, он поднимал воображаемую юбку и кружился на цыпочках, чтобы потом с еще большим топаньем, гиканьем и улюлюканьем вернуться к прежнему па.
И корейцы, и гости были абсолютно потрясены: это была великолепная демонстрация ритма, силы и откровенного торжества, вдвойне поразительная для человека такого возраста. Но еще большее впечатление на зрителей произвело его пузо, его безразмерное брюхо. И когда Вилли, утомившись, вернулась на место, Кармоди продолжал танцевать со своим собственным животом, словно этот огромный твердый глобус был его партнершей. Он был его музой, его источником энергии, его вдохновением. Он был осью и средоточием его безумного вихревого танца. И при этом его живот оставался практически неподвижным, невесомо паря в трех футах над полом. Все взмахи, хлопки, топанье и дрыганье происходили вокруг этого парящего шара, как бушуют волны вокруг покачивающегося железного буйка. Казалось, он оставался на месте даже тогда, когда Кармоди принимался бешено кружиться. Это был истинно моряцкий танец, исполненный с настоящим моряцким чувством равновесия, которое выработалось за долгие годы работы на раскачивающейся палубе. Брюхо Кармоди стало его гироскопом, и сколько бы ни старались волны, он готов был принять их вызов. Закончив танец, он рухнул на пол, раскинув руки и ноги, и казалось, от его лысины пошел пар. Когда овации затихли, капитан снял свою шляпу и объявил сначала по корейски, а потом на чистейшем английском, что японская танцевальная школа Киото отныне не может считаться лучшей в мире:
— Отныне эта честь будет принадлежать достопочтенной аляскинской школе в…? — он умолк, и его черные брови поползли вверх.
— Квинаке, — гордо произнес Нельс Каллиган.
— В Квинаке! — повторил капитан и водрузил шляпу на потную лысину Кармоди.