Ела белка булку вилкой,
Но от вилки мало толку.
Как ни тыкай булку пылко,
Булка крутится на полке.

Мяла белка булку палкой,
Свесив на бок хвост уныло.
Было белке булку жалко,
Да и белку жалко было.

Била белка булку пилкой,
Стулом стукала устало.
Била полкой и бутылкой,
На пол с грохотом бросала.

Только белке бесполезно
Об пол булку стукать гулко.
Мы-то знаем, если честно,
Три недели этой булке.

Пнула белка булку лапкой.
Как ей булка надоела!
Лучше б сгрызла пряник сладкий
Или семечек поела.

Михаил Придворов


Дом по крышу снегом укутан.
И каким-то новым уютом
Овевает его метель.

Моцарт
Мне день и ночь покоя не дает
Мой черный человек. За мною всюду
Как тень он гонится. Вот и теперь
Мне кажется, он с нами сам-третей
Сидит.

Сальери
И, полно! что за страх ребячий?
Рассей пустую думу. Бомарше
Говаривал мне: «Слушай, брат Сальери,
Как мысли черные к тебе придут,
Откупори шампанского бутылку
Иль перечти “Женитьбу Фигаро”».


17:42

Реки Волга и Дунай крупные в Европе,
Ты меня не забывай и учи уроки.

«То, что не приручено, не освящено твердым порядком, все вагантское, бродячее, необузданное, их последние жалкие следы в игре „рубато“…»

13:33

Як - эльфийским владыкам в подзвездный предел.
Цуп - для гномов, царящих в подгорном просторе.
Цоп - для смертных, чей выверен срок и удел.
Як-цуп-цоп - Властелину на черном престоле,
В Суоми, где вековечная Тьма.
Чтобы всех отыскать, коридоллу порвать
И единою тыц-тандулОю сковать.
В Суоми, где вековечная Тьма.

12:49

Она слышит цвета,
Она чувствует эхо,
Она носит у рта
Паутинку из смеха


- Хорошо, шеф... Знаю, не вам привыкать к тяжести, да и не мне вас учить. Но вы не посреди космоса. Вы не одна.
- Я знаю.
- Не знаете. Посреди толпы вы выглядите так, будто кроме вас никого нет во всей вселенной. Для псиона вашего уровня это значит одно - вы так и чувствуете. Более того - для вас это так же естественно, что вы даже не замечаете, что это нужно скрывать. А это значит, - он грустно улыбнулся, - что вы не на своем месте. Очень не на своем.

В этом доме, в котором я просто жила,
День за днем ожидая явления чуда,
Как везде в этом мире - всего пополам,
Чудеса и причуды лежат по углам,
Вместе с пылью я их выметаю оттуда.

Дорогая Беа! Простите, но сегодня не сумею. В обеденный перерыв придет один отец. Хочет узнать, почему его сын получил плохую отметку. Надо ответить. А как?
Сил.
* * *
Дорогая Сил! И не пытайтесь. Взаимопонимания не бывает. Никто друг друга не слушает. Каждый человек — остров. Лучше угостите его кофе.
Беа.

"...Слух 17
Внимательно просмотрите этот список. Возможно что-то из этого относится и к вам.
Предрасположения к становлению вампиром:
1.Рожденный в определенное время года (новолуние, святые праздники)
2.Рожденный с избыточным волосяным покровом, красной родинкой на руке.
3.Слишком рано отнятый от материнской груди.
4.Рожденный седьмой сын седьмого отца.
5.Умерший не окрещенным.
6.Мать видела вампира, будучи беременной.
Это одни из основных признаков, что вам суждено стать вампиром. Поверили? А теперь уважаемые седьмые сыновья, рано переведенные на соску, во младенчестве жившие рядом с вампирской общиной или приверженцы других религий. Можете быть спокойны.
Вампиризм или как его называют романтики - вирус вечной жизни, передается только через укус вместе со слюной вампира, да и то только если вампир с чего-то решил разделить с вами вечность. Вовремя промытая рана и обращение в скорую помощь, при условии, что из вас высосали мало крови и вы можете передвигаться самостоятельно, избавит вас от солнцебоязни навсегда..."

Там есть три улицы прямые,
И фонари и мостовые,
Там два трактира есть, один
Московский, а другой Берлин.

- Хорошо, шеф... Знаю, не вам привыкать к тяжести, да и не мне вас учить. Но вы не посреди космоса. Вы не одна.
- Я знаю.
- Не знаете. Посреди толпы вы выглядите так, будто кроме вас никого нет во всей вселенной. Для псиона вашего уровня это значит одно - вы так и чувствуете. Более того - для вас это так же естественно, что вы даже не замечаете, что это нужно скрывать. А это значит, - он грустно улыбнулся, - что вы не на своем месте. Очень не на своем.

19:05

И снова лес полетит вниз. Снова взовьются они выше. Еще день, еще ночь пролетели. Последнюю ночь. Солнце взошло.
- Вон, видишь, - далеко-далеко, - и Тридесятое царство. Видишь, точка золотая сверкает, - словно кто червонец уронил. Это - золотые крыши столицы Тридесятого царства. Там и терем царский. И царевна в нем. И твое счастье в ее сердце. До восхода луны долетим. Сегодня она родится! - говорит птица. Сердце замерло у Гуссейна.
- Счастье!
А птица говорит усталым голосом:
- Мяса.
- На. Последний кусок...
Полетели. Далеко еще.
- Мяса! - Нет больше!
- Мяса! Мяса! - кричит птица. - Мяса! Упадем!
- Да нету же! Нету! Собери силы. Только долететь! Ягнятами накормлю!
Все реже, грузнее поднимаются крылья орлицы. Бессильней.
- Мяса! Мяса! - стонет птица.
Ближе и ближе земля. И домики маленькие видны. И люди - как муравьи. И шум с земли стал слышен. Лес из кустарника вырос в лес. Цветы уж видны на лугу!
Вот-вот орлица заденет крылом за верхушку дерева.
- Мяса! Гибнем! - вопит птица.
- Да нету мяса! Нету! - стонет Гуссейн.
- Давай хоть своего!
Достал Гуссейн нож.
- Для счастья-то? Не все ли равно?
И отрезал кусок от ноги. Боли даже не почувствовал.
- Для счастья?!
И отдал птице. И снова взмахнула крыльями орлица, - и снова поднялись они ввысь.

Это животное водится на севере, имеет в длину четыре-пять дюймов; глаза у него алые, шерсть черная, как агат, шелковистая и мягкая, как подушка. Его отличает необычная черта - страсть к индийским чернилам. Когда кто-нибудь сидит и пишет, обезьяна сидит поблизости, скрестив ноги и сложив передние лапы, и ждет, пока работа будет закончена. Затем она выпивает остаток чернил и, умиротворенная и довольная, снова усаживается, поджав ноги.

Ван Тайхай (1791)

Авантюрин – багровый, тёмно-красный.
Аврора – устрично-розовый.
Аделаида – красный оттенок лилового. По другим источникам, темно-синий. В 40-50-х годах XIX в. употреблялось в печати: встречается у Тургенева ("цвета аделаида, или, как у нас говорится, оделлоида") и Достоевского ("Так этот галстух аделаидина цвета? — Аделаидина-с. — А аграфенина цвета нет?").
Адрианопольский - ярко-красный, от названия краски, которую производили из марены.
Адского пламени, адского огня – лиловый оттенок красного. Или перламутрово-красный. Или черный с красными разводами.
Алебастровый - бледно-желтый с матовым оттенком.
Ализариновый - цвет красных ализариновых чернил.
Альмандиновый - темно-вишневый.
Акажу - цвет "красного дерева", от франц. аcajou.
Амарантовый - цвет, близкий к пурпурному, фиолетовому. От названия растения "амарант" – красота, бархатник, бархатка, петуший гребень (щирец - красная трава). Или же цвет древесины розового дерева, сиренево-розовый, светло-лиловый.
Амиантовый — цвет амианта (разновидности асбеста): белесый, грязновато-белый. Чаще всего - о цвете неба.
Аполлон – ярко-золотой.
Багдад – розоватый, цвета кирпичной пыли.
Бакановый (баканный) - от «бакан» - багряная краска, добываемая из червца; поддельная, из марены и др.
Багор — густо-красный с синеватым оттенком.
Базарного огня - определение оттенка почти невозможно ввиду сложности ассоциаций, возникающих в связи с этим названием: огненно-красный с примесью желтовато-синего или серого. Название возникло в конце XIX в. – в память о страшном пожаре на благотворительном базаре в Париже в мае 1897 г., когда в огне и дыму погибло немалое число народу.
Барканский - один из оттенков красной гаммы (от баркан 'плотная прочная шерстяная ткань, узорчатая и гладкокрашеная, применявшаяся для обивки мебели вместо дорогого шелкового штофа)
Бистровый - - густой коричневый, бурый (от бистр - прозрачная коричневая краска из древесной сажи, смешанной с растворимым в воде растительным клеем).
Бедра испуганной нимфы – оттенок розового. Возможно, возникло в начале ХIХ века с появлением нового сорта роз. (Существует еще цвет "бедра нимфы". Это бледно-розовый, нимфа спокойна.) По другим сведениям, это был розовый с примесью охры. Таким цветом при императоре Павле красили подкладку военных мундиров. Но так как ткань для офицеров и солдат была разной по качеству, офицерский оттенок звался "бедром испуганной нимфы", а солдатский – "ляжкой испуганной Машки".
Берилловый — по названию берилла, прозрачного зеленовато-голубого камня.
Бисквитный — нежный серовато-зеленый.
Бискр — цвета желтоватой кожи для обивки мягкой мебели.
Бисмарк-фуриозо - коричневый с красный отливом.
Бисной — седой, серебристый.
Бистровый — цвет бистра, густой коричневый, бурый.
Бланжевый, или планшевый (от фр. blanc – белый), – кремовый оттенок белого. У Даля – тельный, телесный цвет.
Бле-раймондовый – оттенок синего цвета (от фра. bleu "синий"+ имя Raymond).
Блокитный – сине-голубой. По-украински «блакитный» – именно голубой.
Блондовый — то же, что белобрысый (светловолосый, блондин).
Болкатый - черный, темный.
Бордоского вина - красно-фиолетовый.
«Борода Абдель-Кадера», или «борода Абдель-Керима» - материал цвета белого с черным оттенком и серым отливом.
Бристольский голубой — ярко-голубой.
Брусничный – когда-то означало зеленый (по цвету листа брусники).
Брусьяный, брусвяный - красный, багряный, цвета брусники.
Брэнсолитеровый - оттенок коричневого.
Буланый - серо-бежевый.
Бурнастый - то же, что бурый.
Бусый – темный голубо-серый или серо-голубой.
Вайдовый – синий. Вайда использовалась вместо индиго.
Веселая вдова - оттенок розового.
Вердепешевый – желтый или розовый оттенок зеленого (похож на зеленый персик).
Вердепомовый – светло-зелёный, цвет незрелых яблок.
Вердигри — зелено-серый, от франц. vert-de-gris.
Вермильон — ярко-красный, цвета алой киновари, от франц. vermil-lion.
Винный – желтовато-красный.
Влюбленной жабы – зеленовато-серый.
Вороний глаз – черный. Его рекомендовали для модных фраков. Добиться этого оттенка можно было, используя только высококачественную шерсть (низкосортная пряжа со временем приобретала рыжеватый оттенок).
Вощаный – цвет воска, от желто-серого до янтарно-желтого.
Гавана – серый с оттенком коричневого или наоборот.
Гаити – или розовый, или ярко-синий.
Гвоздичный – серый.
Гелиотроповый - цвета гелиотропа, темно-зеленый с пятнами красного или желтого цвета. Или же как цветок гелиотропа, серовато-лиловый.
Гиацинтовый - цвета гиацинта (камня), красный или золотисто-оранжевый.
Голова негра – с XVIII столетия выходцы из Африки достаточно часто встречались на московских или петербургских улицах, поэтому один из коричневых оттенков получил такое название.
Голубиной шейки - оттенок серого.
Гороховый – серый или грязно-желтый.
Гортензия – нежно-розовый.
Гридеперливый – жемчужный оттенок серого.
Гуляфный - красный, цвета спелых ягод шиповника. но встречалось и определение этого цвета, как "розового".
Гусиного помета (мердуа) – желто-зеленый с коричневым отливом.
Двуличневый – с преливом, как бы двух цветов с одной стороны.
Девонширский коричневый – светло-жёлтый
Дети Эдуарда – оттенок розового. (Дети Эдуарда IV, умершие в Тауэре?)
Джало санто — желтый, полученный из незрелых ягод крушины или жостера.
Дикий, дикенький – светло-серый.
Драконьей зелени - очень темный зелёный.
Дроковый — желтый, цвет краски из цветка дрока.
Дымный — устаревшая форма слова «дымчатый».
Египетский коричневый – цвета мускатного ореха.
Жандарм – оттенок голубого. Слово появилось в конце ХIХ в. благодаря цвету жандармской формы.
Жаркий — оранжевый, насыщенно-оранжевый.
Железный — примерно то же, что нынешнее «стальной».
Жженого кофе – сложный оттенок коричневого.
Жженого хлеба – сложный оттенок коричневого.
Жиразол — молочный с радужным отливом, жиразол -
старое название благородного опала.
Жирафовый – желто-коричневый.
Жонкилевый – цвет нарцисса.
Зекрый – темный, светло-синий, сизый.
Инкарнатный — цвет сырой говядины, от лат. сarneus, мясной.
Испуганной мыши – нежно-серый цвет.
Иудина дерева – ярко-розовый (У Иудино дерева, или багряника, цветы ярко-розовые).
Какао-шуа — цвет горячего шоколада.
Камелопардовый – желтовато-коричневый.
Кардинал на соломе - сочетание желтого и красного (так французская аристократия протестовала по поводу заключения в Бастилию кардинала де Роган в связи с знаменитым делом об "ожерелье королевы").
Кармазинный, кармезинный — насыщенно-красный, от франц. cramoisi, цвет старинного тонкого сукна кармазина.
Карминный, карминовый - оттенок ярко-красного.
Кармелитовый, капуциновый – чистый оттенок коричневого.
Касторовый — темно-серый, цвета кастора, суконной шерстяной ткани.
Кастрюльный — красновато-рыжий, цвет начищенной медной посуды.
Кипенный, кипенно-белый — белоснежный, цвет кипеня — белой пены, образующейся при кипении воды.
КашУ – рекомендовали в качестве синего, а несколько позже его преподносили как ярко-красный. В толковых словарях этот цвет часто трактуется как табачный.
Клеопатра – пурпурный.
Колумбиновый — сизый, от франц. colombin, «голубь».
Конго – начищенного медистого золота.
Коричный — то же, что коричневый.
Королевский голубой — калька с англ. royal blue, ярко-голубой.
Кошенилевый - ярко-красный, слегка малиновый.
Краплачный, краповый — ярко-красный, от нем. Krapplack, цвет краски крапплака, добываемой из корня марены.
Кумачовый — цвет кумача, ярко-красной хлопчато-бумажной ткани.
Купоросный — пронзительно-голубой, цвет раствора медного купороса.
Кубовый – синий, насыщенно-синий, от названия растения куб (оно же – индиго).
Куропаткины глаза – светло-красный.
Лабрадоровый — цветa лабрадора, полевого шпата с красивым синим отливом.
Лавальер - желтовато-светло-коричневый. Вошел в моду, в отличие от юфтевого, только в середине XIX столетия.
Лани (от названия животного) – желтовато-коричневый.
Лесных каштанов – темный коричневый с рыжеватым оттенком.
Лилейный — нежно-белый, цвет белой лилии.
Лондонского дыма - тёмно-серый.
Лондонской грязи – тёмно-коричневый.
Лорд Байрон – темный коричневый с рыжеватым оттенком.
Лосинный — грязно-белый, цвета лосин.
Лягушки в обмороке – светлый серо-зеленый.
Магово-гуляфный – красно-розовый.
Маджента – ярко-красный, между красным и фиолетовым. Судя по тому, что в честь битвы при Сольферино в 1859 был назван один из цветов (см. ниже), а около города Маджента тогда же произошла еще одна битва, возможно, это название возникло тогда же.
Майский жук – цвет из красно-коричневой гамме с золотым отливом.
Маренго – серый с вкраплениями черного. Название появилось после битвы при Маренго в 1800 году. По одним сведениям, именно такого цвета были брюки Наполеона, по другим - ткани местного производства ручной работы были главным образом темно-серого цвета.
Маренго-клер - светло-серый.
Марин, марина — цвет светлой морской волны, от франц. marine, морской.
Мария Луиза – голубой, цвета каламина (ярко-голубого минерала).
Маркизы Помпадур – оттенок розового. Она принимала активное участие в работе над созданием севрского фарфора. Редкий розовый цвет, полученный в результате многочисленных экспериментов, назван в ее честь - Rose Pompadour.
Массака – темно-красный с синим отливом. Встречается в "Войне и мире", правда, там он «масака»: "На графине должно было быть масака бархатное платье".
Медвежий (он же медвежьего ушка) – темно-каштановый оттенок коричневого.
Мексиканский – голубо-стальной.
Милори — темно-голубой, синий.
Мов - розовато-лиловый.
Мордоре, мардоре – цвет из красно-коричневой гаммы с золотым отливом. Название происходит от французского more dore, буквально «позолоченный мавр». Этот цвет был особенно модным в 1-й половине XIX века.
Московского пожара – похож на цвет давленой брусники.
Мурамный, муаровый – травянисто-зеленый.
Накаратовый, накаратный – оттенок красного, "жаркий", алый. От франц. naca-rat.
Наваринского пламени с дымом (или дыма с пламенем) – темный оттенок серого, модный цвет сукна, который появился после победы русских над турками в Наваринской бухте в 1827-м. Упоминается в «Мертвых душах». По одному варианту, Чичиков просит показать сукно «цветов темных, оливковых или бутылочных с искрою, приближающихся, так сказать, к бруснике», по другому - он желает получить сукно «больше искрасна, не к бутылке, но к бруснике чтобы приближалось». А на картинке в «Московском телеграфе» «фрак суконный, цвета наваринского дыма» – коричневый. Цвет с пламенем, очевидно, обозначает более светлые оттенки.
Нефритовый - насыщенный золотисто-жёлтый, как некоторые сорта чая.
Облакотный – цвета облака.
Оброщеный - багряный.
Орлецовый — красно-вишнево-розовый, цвета орлеца.
Опаловый - молочно-белый, матово-белый с желтизной или голубизной.
Орельдурсовый – темный коричневый с рыжеватым оттенком.
Осиновый - зеленый с сероватым оттенком.
Офитовый — цвета офита, зеленоватого мрамора.
Павлиний - синевато-лиловый.
Палевый – розовато-бежевый оттенок желтого, от франц. paille – "солома". Согласно Далю, палевый – соломенного цвета, бледно-желтоватый. Бело-желтоватый, изжелта-белый; желто-белесоватый; о лошадях: соловый и изабелловый; о собаках: половый; о голубях: глинистый. Карамзин воспевал палевые сливки.
Парижская синь — ярко-синий.
Парижский голубой — cветло-голубой.
Парижской грязи – грязно-коричневый цвет. Появилось после знакомства публики с очерками Луи-Себастиана Мерсье "Картины Парижа".
Парнасской розы – оттенок розового с фиолетовым отливом.
Паука, замышляющего преступление – темный оттенок серого. По другим источникам - черный с краснотой.
Пелесый — темный, бурый.
Перванш - бледно-голубой с сиреневым оттенком.
Перловый — жемчужно-серый, от франц. perle, перл, жемчуг.
Померанцевый - апельсиновый с розовым.
Порфирный, порфировый - пурпурный.
Последний вздох жако – желто-рыжий. Возможно, потому, что перед смертью глаза попугая жако желтеют.
Плавый – светло-желтый. У Даля – изжелта-беловатый, бело-желтый, соломенного цвета.
Празеленый – иссиня-зеленоватый.
Праземный — цвета празема, светло-зеленого кварца.
Прюнелевый – оттенок черного, получил название по цвету спелых ягод тутовника; сначала оттенок связывался с тканью прюнель, бывшей когда-то только черной.
Пукетовый - (от испорченного "букет"), расписанный цветами. У Островского: "Ты мне подари кусок материи на платье да платок пукетовый, французский".
Пунцовый - ярко, густо или темно-алый (червчатый).
Пюсовый – бурый, коричневый оттенок красного, цвет раздавленной блохи – от французского puce – "блоха". Новый словарь русского языка описывает его как просто темно-коричневый. (Были также оттенки "блоха в обмороке", "блошиное брюшко" и – врут, наверное, – цвет "блохи в родильной горячке").
Райской птицы – соломенный.
Ранжевый — то же, что оранжевый.
Резвая пастушка - оттенок розового.
Рвота императрицы - оттенок коричневого.
Редрый - бурый, рыжий, красноватый.
Розовый пепел – нежно-серый цвет, отливающий в розовый.
Савоярский – цвет из красно-коричневой гаммы с золотым отливом.
Семги – оттенок розового.
Селадоновый – серовато-зеленый.
Сизый – цвет голубя, после просто синий.
Силковый – голубой, васильковый.
Сине-алый – темно-фиолетовый.
Синетный – церковное слово, означающее "сплошь синий".
Синявый – с синим отливом.
Скарлатный — ярко-красный, от англ. scarlet.
Смурый – коричневый оттенок серого, грязно-серый.
Соловый – серый. По этому цвету назван соловей.
Сольферино – ярко-красный. Назван в честь битвы при Сольферино в австро-итало-французской войн в 1859.
Сомо – розовато-желтый. Встречается в "Войне и мире".
Старой розы - грязновато-розовый, ненасыщенный цветом.
Стризовый - ярко-красный.
Сюрприз дофина. Он же – цвет детской неожиданности. По легенде в Париже принялись красить ткани в цвет обделанных пеленок после того, как Мария Антуанетта продемонстрировала придворным своего только что рожденного двухчасового сына, который перед ними "оскандалился".
Танго – оранжевый с коричневым оттенком.
Таусинный – синий, от слова "павлин". Синевато-лиловый. Согласно Далю – темносиний, согласно Новому словарю русского языка – темно-синий с вишневым отливом. Есть варианты тагашинный, тагашовый.
Терракотовый - коричневый оттенка красного кирпича, ржавчины.
Турмалиновый — темно-малиновый, цвета полудрагоценного камня турмалина.
Фернамбук — изжелта-красный, краска, добываемая из древесины фернамбука.
Фисташковый - грязновато-зеленый.
Флорентийский – жёлтый с бронзовым отливом.
Фрез, фрезовый – цвет раздавленной земляники, светло-малиновый. Согласно Новому словарю русского языка – розовый с сиреневым оттенком. От франц. fraise, земляника.
Фуксии - насыщенный розовый.
Цинковый - цвета цинка, синевато-белый.
Червчатый – смесь багряного с синим, ярко-малиновый.
Чермной - искрасна-рыжий.
Чесучовый — цвета чесучи, желтовато-песочной шелковой ткани.
Шампань — прозрачно-желтый, цвета шампанского.
Шамуб — светлый рыже-коричневый, от франц. chamoi, верблюд.
Шанжан — цвет с переливающимися оттенками
Шарлах – ярко-красный, от названия краски.
Шартрез - жёлто-зелёный.
Шмальтовый – голубой, от названия краски, которую делали из толченого синего стекла (смальты).
Экрю - цвета слоновой кости или небеленого полотна, серовато-белый.
Электрик - цвета морской волны, голубой, синий с серым отливом.
Электрон - ярко-голубой с прозеленью.
Эстерхази – серебристо-серый.
Юбагрый (убагрый) - багровый, светло-багряный; светло-синий.
Юфтевый - желтовато-светло-коричневый. Цвет юфти был широко распространен в первой четверти XIX века.
Японской розы – цвета раздавленной клубники.
Яхонтовый – красный, фиолетовый или темно-голубой.

Нежить родился на мосту через реку Караш, в Банате, когда его властелин со скуки перекрестил собственную тень. Ему давали бесчисленное множество имен, таких, как "Не к ночи будь помянут", "Тот самый", "Камень ему в зубы", "Брат Божий", "Нечестивый". Он и сам считал себя именно тем, кем его
называли, и боялся, как бы кто не бросил в огонь бумажку, на которой написано его имя. Он любил мочиться хвостом, никогда не знал того, что сеял, а все вокруг плевали на него через плечо.
Он вырос у Букумирского озера, в Черногории, среди камней. Умел писать, но не умел читать, потому что если бы он прочел свое имя, то тут же бы умер. От него осталась бы только обглоданная кость. Он не любил роз и не любил показывать свои черные зубы, поэтому никогда не смеялся. Носил чудные сапоги с каблуком впереди и носком сзади, и о нем говорили, что он ни на кого не похож и что, несмотря на хромоту, везде поспевает быстрее ангела. Его не раз видели играющим на пыльной дороге с детьми - он катил хвостом обруч. Когда он был маленьким, то боялся грома и в грозу часто залезал от страха мужчинам в штанины, а женщинам под юбки, потому что верил, что гром ищет
именно его. Он любил рассматривать свое отражение на поверхности топора, поэтому, когда наверху начинало греметь, топоры выносили из дома, чтобы в него не ударил гром.

Мак Кехт сидел у себя в кабинете, освещаемый закатным солнцем от окна, когда к нему постучался Фингалл МакКольм. С несвойственной ему нерешительностью шотландец хмуро переминался у порога.
- Да? - мягко сказал Мак Кехт и отодвинул свои медицинские записи.
Обычно здоровый как бык, Фингалл явно маялся от чего-то. Мак Кехт быстро окинул его взглядом и по глазам заметил признаки пульсирующей боли, но где?
- Маленькое недомогание, Фингалл?
- Вроде того, - мрачно согласился шотландец.
- Рука, нога?..
- Ни то, ни другое, - еще мрачнее сказал шотландец.
- Пойдемте, - сказал Мак Кехт и провел его в комнату, где принимал пациентов.
- В общем... я не знаю даже, как сказать, - выдавил шотландец.
Это явно было самое детальное развитие темы, на которое он был способен. После этого он сел и прочно замолчал.
- Видите ли, дорогой Фингалл, - ободряюще сказал Мак Кехт, - врачу можно сказать многое. Я за свою практику повидал всякое, и меня вы едва ли выбьете из седла названием какой бы то ни было части тела.
МакКольм посмотрел на него с сомнением.
- Хорошо, - зашел с другой стороны Мак Кехт. - Не надо ничего говорить, просто покажите, где у вас болит.
Отчаянное выражение лица Фингалла говорило о том, что Мак Кехт требует невозможного.
- Не бывает такой боли, у которой не было бы названия в медицине, - с глубоким убеждением сказал Мак Кехт. - Я готов подсказать вам. Хотите, я буду называть все, что придет мне в голову, а вы только кивнете?
- Вы не назовете, - мрачно сказал МакКольм.
Некоторое время они смотрели друг на друга в глубокой тишине.
- Клянусь, я в жизни никому не скажу, - вдруг по наитию воскликнул Мак Кехт.
Тогда шотландец разомкнул губы и хмуро сказал:
- У меня болит хвост.
Во время последней пересдачи по метаморфозам профессор Финтан превратил Фингалла в тушканчика. Прыгая в этом неприглядном и позорящем истинного шотландца виде, Фингалл, видимо, как-то повредил себе хвост, ибо и превратившись обратно, чувствовал дергающую фантомную боль в этой области, что в отсутствие самого хвоста было особенно пугающим. Измучившись, он решился наконец на визит к Мак Кехту, однако он тут же провалился бы сквозь землю, если бы доктор хоть чуть-чуть улыбнулся.
Доктор воспринял известие с каменным лицом.
- О, это очень серьезно. Это нельзя запускать. Хвост - немаловажная часть нашего организма, и за его состоянием необходимо постоянно следить. Вы правильно сделали, что пришли ко мне, Фингалл.
Лицо шотландца прояснилось.
- Давайте посмотрим, что у нас там такое. Туда, за ширму, - скомандовал Мак Кехт, распуская волосы.

На занятии по языку зверей и птиц их ждала первая в жизни практика: доктор Рианнон выкопала откуда-то угрюмого старого лиса. Когда Гвидион, запыхавшись, вбежал в кабинет, лис сидел у камина, а Рианнон выталкивала учеников по очереди вперед, делая им знак начинать беседу, и по виду ее ясно было, что не меньше половины выводка ее воспитанников уже осрамилось. Лис был исключительно мрачен, озабочен чем-то своим и неразговорчив. Никакая улыбка на его длинной морде и не ночевала. Морвидд, дочь Модрон, стояла перед высоким гостем, бледная от волнения, и лепетала что-то, подвывая, но уже было ясно, что завязать хоть сколько-нибудь стоящую беседу ей не удастся. Действительно: лис смотрел на нее одним только глазом, с величайшей мрачностью.
Гвидиону стало неловко. Подойдя, он опустился на четвереньки, оттолкнул носом Морвидд, поджал пальцы, чтобы спрятать ногти, и скромно уселся перед гостем на ковре, избегая смотреть выше черных чулочков на его лапах, чтобы соблюсти субординацию. Так сидел он не одну минуту. Наконец почтенный посетитель удостоил его обнюхиваньем, и тогда Гвидион сказал на хорошем лисьем:
- Да будет здорова ваша супруга и все ваши детки, и пусть будет больше запасных выходов в вашей норе и меньше охотников в красных куртках у нас в Британии. Да не потревожит звук охотничьего рожка сна ни одной лисы на этом острове до самых последних времен.
- Клянусь святым Рейнаром! - старый лис открыл оба глаза. - А вот этот у вас неплох.
Гвидион повел ухом.
- Да, этот лисенок... то есть ребенок... он способный, - зарделась доктор Рианнон.
- Так ты полагаешь, что охота на лис - недостойная забава, я верно тебя понял? - протянул старый лис, вновь обращая свою острую морду к Гвидиону.
- Более того, я полагаю, что подобное могли выдумать только англичане. При потомках Мата и Придери остров не знал бы такого позора, - и поскольку старый лис принялся в этот момент ловить блох, Гвидион тоже несколько раз щелкнул зубами у себя над плечом, чтобы не выглядеть неучтивым, ибо подчеркнутое неучастие в этом деле можно было принять за намек вроде: если, мол, тут кто и блохастый, то только не я.
- Да, этот у вас очень хорош, - удовлетворенно кивнул лис. И в качестве поощрения слегка куснул Гвидиона за ухо.
После этого и остальные осмелели и тоже подошли поближе. Лис пришел в благодушное настроение, разговорился и даже рассказал, как однажды ему довелось устраивать большое красочное представление: выход герцога. Под звук рогов он вывел далеко в поле самого лорда Слиппери, герцога Ноттингемского, со всеми гостями и сворой - с целой сворой гостей, и все в нарядных костюмах, - с доезжачими в красных камзолах, с серебряными охотничьими рожками... эх, да что там говорить! Было же время!.. И вот, старательно исполнив все, что от него требовалось, потратив немало ценного времени, но так и не дождавшись от зарвавшихся гостей ни благодарности, ни должного внимания, он решил всех оставить и уйти не прощаясь, - даже не добегая до опушки леса. Он просто не спеша пролез под корни одиноко стоявшего в поле дуба, где, кстати, начинался один из удаленных боковых ходов его собственной разветвленной норы. В той охоте участвовал гостивший у герцога архиепископ Кентерберийский, который спешился, чтобы лично заглянуть в нору, с досадой хлопнул себя по колену, после чего уже окончательно уронил себя в глазах всего лисьего народа, выругавшись непристойным словом.
Предупреждая ненужные вопросы, лис снисходительно пояснил, что хотя такие слова, как "шуба", "шапка", "муфта", "воротник" в лисьем языке есть, они считаются некультурными, и их не принято произносить в приличном обществе.