Я подошла, но не села.
– Рододендрон, – требовательным голосом спросила я, как когда-то Элизабет.
– Предупреждение.
– Омела?
– Преодоление всех препятствий.
Я кивнула и продолжила:
– Львиный зев?
– Вероятность.
– Тополь белый?
– Время.
Я снова кивнула и высыпала на стол несколько цветков чертополоха, которые собрала по пути.
– Чертополох обыкновенный, – проговорил он. – Мизантропия.
Я села. Это был экзамен, и он его сдал. Мое облегчение было огромным, несоизмеримым с этими пятью простыми ответами. Вдруг почувствовав страшный голод, я взяла из коробки пончик с кленовым сиропом. За день я не проглотила ни крошки.
– Но почему чертополох? – спросил он и тоже взял себе один, с кремовой начинкой.
– Потому что, – ответила я с набитым ртом, – это все, что тебе нужно знать обо мне.
Дожевав пончик, он принялся за другой. Потом покачал головой:
– Это неправда.


– Лесной орех, – сказал он. – Примирение. Почему не мир?
– Потому что традиционно семейство березовые веками было разделено на два: березовые и лещиновые. Лишь недавно они стали подгруппами одного семейства, – объяснила я. – Что это, если не примирение?
Грант опустил взгляд, и по его выражению я поняла, что он и без меня знает историю этих семейств.
– Тебя не переспоришь.


– Дарила кому-нибудь красную розу? – спросил он. Я взглянула на него так, будто он пытался отравить меня наперстянкой. – А розу столистную? Мирт? Гвоздику? – допытывался он.
– Признание в любви. Любовь. Чистая любовь, – уточнила я, чтобы убедиться, что нет расхождения в смыслах.
Грант кивнул:
– Ответ: нет, нет и нет.
Я сорвала бледный бутон цвета стыдливого румянца и один за другим принялась отрывать лепестки.
– Я скорее чертополохо-пионово-базиликовая девушка, – сказала я.
– Мизантропия, гнев, ненависть? – ответил Грант. – Хм…
Я отвернулась:
– Сам спросил.
– Парадокс получается, тебе не кажется? – Грант смотрел на розы, окружавшие нас со всех сторон. Все цвели, и ни одна не была желтой. – Ты так интересуешься языком романтического общения, созданным для влюбленных, чтобы высказывать свои чувства, однако используешь его для того, чтобы выражать враждебность.